Я помню...

Я помню Иерусалим
В тот давний-давний страшный год.
Ученики идут за Ним.
«Осанна» вслед Ему народ
Кричит и пальмовые ветки
Устлали путь Его к вратам.
И взгляд Иуды колкий, цепкий.
Я помню все, как будто там 
Сама была, Его встречала.
«Осанна» вслед ему кричала...
Я помню Тайную вечерю
И то, как трудно было верить
Нам в отречение Петра.
Еще я помню, как сестра
Моя меня за то корила,
Что я про все дела забыла,
Готова лишь с рассвета в вечер
Была я слушать Его речи.
Я помню Гефсиманский сад
И полный боли Его взгляд
С мольбою устремленный в небо,
Иуды поцелуй, и следом
Его запомнила арест.
Я помню, КАК он нес свой крест
Под смех и слезы, град камней,
И пот кровавый на спине
Его, нос перебитый...
Как не хотела, не забыть мне
И мантии подбой пурпурный,
Взгляд исподлобья резкий, хмурый
И полный муки – вот расплата
И крест Понтийского Пилата!
И память мне как наказанье!
И вновь глаза полны слезами...
Не в силах больше я смотреть,
Как вновь и вновь идет на смерть
Тот, кто так мною был любим,
Идти на крест вослед за ним,
Толпы безумной ропот слышать...
Распят... Уж еле-еле дышит...
Последний вздох. Упал венец
Терновый и уста: «Отец,
Иду к Тебе...» проговорили.
О, люди! Что вы натворили?!
Я помню давний страшный год.
«Распни Его!» – Кричал народ.
О, бедный Иерусалим!
Уж сколько лет прошло и зим,
А ты все плачешь у креста
Тобой распятого Христа.

© Елена Челнокова, 16.12.1992

Читать ещё

• Грустной, маленькой, глупой девчонкой...