Книга Елены Челноковой «Странноприимный дом»

История тридцатая

Бомбей

Когда это... где это было?
Я помнила, но позабыла.
Я помню — кого-то любила,
Звала я кого-то «милый».
Я помню, как кто-то молчал,
И помню тепло на плечах
От чьих-то — забыла чьих! — рук.
Сердец я запомнила стук
Ударом в удар, в унисон,
И грудь разрывающий стон
Запомнила я, но забыла
Лишь где и когда это было...

Какие картинки вызывает в вашем воображении это слово? — «Бомбей». — Индия, гуру, Кришна, Радж Капур, «Слоны мои друзья», и звучит завораживающе ситар, и слышится шум вод вечного Ганга, и звон колокольчиков на ногах увешанной гирляндами цветов танцовщицы.
Бомбей.
Откуда вдруг на среднерусской возвышенности эти картинки? Из старого индийского фильма или из глубин моей памяти? Почему, произнося это слово, я чувствую булыжную мостовую под босыми ногами, согреваюсь под палящими лучами солнца в пятнадцатиградусный мороз за окном и вижу город до боли родной и любимый, и не понимаю, почему забылось всё это, как сон, как наваждение, как сказка...

— Мне дали Ваш адрес в Бомбее, — сказал загорелый до черноты человек, пришедший в мой дом не вечером, как все странники, а в морозный крещенский полдень.

Зимой, как правило, наступает затишье, перерыв в визитах странных людей, и приход загорелого гостя нарушил привычное положение вещей, а его заявление выбило из сонного состояния мой разум. О чём он говорит?! Какой Бомбей?! Ни разу в жизни мне не доводилось покидать даже пределы нашей местности, не говоря уже о каких-то заграничных вояжах! И не было у меня никаких знакомых в Индии! Откуда?!

— Вы удивлены? — Спросил Странник, улыбаясь, — признаться, я тоже был удивлён там, в Бомбее. Но у меня для Вас есть посылочка. Может быть, она поможет Вам прояснить суть дела, — с этими словами он достал из рюкзака свёрток и положил его на стол передо мной.
Комната наполнилась ароматом сандала и розы, словно кто-то невидимый зажёг благовонную индийскую палочку, а моя душа — невыразимой тоской и отчаянием. Что-то давно забытое давало о себе знать. И это «что-то» не должно было быть забыто мною, но забылось, а теперь стучалось в моё сознание с такой силой, что повергало меня в смятение и страх. Что это? Что это такое?!

— Откройте. Там — Ваша жизнь. Так сказал мне в Бомбее человек, который дал мне Ваш адрес и это. Ну, что же Вы? — Странник подвинул свёрток ближе, — открывайте!

В сильнейшем волнении мне, наконец, удалось пересилить свой страх и взять свёрток в руки. Моя жизнь... как может уместиться в этой небольшой коробочке, завёрнутой в гладкий шёлк, моя жизнь?! Развязывая верёвочку дрожащими руками и освобождая мягкую бархатную нежно-голубую плоть, скрывающую тайну, мне виделись туманные образы, картины, которые никак не удавалось связать в одно целое. Когда коробочка соприкоснулась бархатом с кожей рук, мне показалось, что молния вдруг пронзила всё моё существо. Сильнейшие вибрации сотрясали моё тело до тех пор, пока, наконец, мне не удалось поставить коробочку на стол и не упасть обессилено в кресло, стоящее рядом. Странник внимательно наблюдал за происходящим, не вмешиваясь и не пытаясь помочь.

— Так и должно быть. Пришло время вспомнить. Об этом говорил мне тот человек в Бомбее, — единственно произнёс он мне в утешение и поддержку. — Вам обязательно надо раскрыть её!

Но мне не требовались ни утешение, ни уговоры. И после минутной паузы, понадобившейся чтобы придти в себя, коробочка снова оказалась у меня в руках. На этот раз она излучала тепло, почти жар, но не обжигающий ладони, а согревающий тело и душу. Лёгкое прикосновение к замочку, и шкатулка раскрылась, обнажив алый атлас внутри и то, что лежало на нём в глубине: жемчужное ожерелье, медальон позеленевшей от времени меди на простом кожаном шнурке и необыкновенной красоты чёрная роза.
Тихие слёзы полились у меня из глаз, переходя в судорожные всхлипывания, а затем в рыдания. Не в силах справиться с потоком чувств, буквально смывшем меня с лица Земли, моё ослабевшее существо провалилось в небытие. Хорошо, что кресло всё ещё было подо мною! В противном случае не обошлось бы без сотрясения мозга или шишки от падения.
Сознание вернулось ко мне уже в сумерках. Странник хлопотал по хозяйству, по-видимому, совершенно освоившись. А мне уже не надо было ничего объяснять — память сделала всё. И Бомбей, и роза, и жемчужные чётки, и медальон уже имели в ней своё законное место. Но...это была....Другая Память, Прошлая, в которой не было ещё ни России, ни Странноприимного Дома, ни крещенских морозов! Это была память смуглой молодой девушки, которая смотрела на меня с поблекшего портрета, оправленного в медный медальон на шнурке. И эта память рассказала мне всю её...или ...мою жизнь от рождения в трущобах колониального Бомбея до смерти в маленькой больнице для бедных.
Она была танцовщицей, зарабатывавшей на хлеб ритуальными танцами и имевшей несчастье полюбить человека, выше себя по рождению. Он тоже любил её, но кастовые законы не позволили им быть вместе. И девушка умерла, отвергнутая всеми, не успев познать радости материнства, дав жизнь мальчику в маленькой больнице для бедных на окраине Бомбея.
Чёрная Роза, давшая ей имя, всегда была вплетена в гирлянду, украшавшую девушку во время танцев. Портрет в медной оправе был заказан художнику её матерью, и она носила его на себе до самой смерти. А жемчужное ожерелье — подарок любимого, единственная ценная вещь, которую имела девушка, умирая, — было предназначено её маленькому сыну, чтобы хотя б на первых порах он смог найти и пищу, и кров. Именно о нём она думала, когда жизнь покидала её, и ещё — о любимом, который не знал где она и что с ней с тех пор, как почувствовала она в себе новую жизнь...
Как странно было знать это о себе, чувствовать и плакать о том, что было с тобой и не с тобой одновременно! «И мёртвые восстанут...» — не об этом ли писалось в Библии?! В несколько часов вспомнить и прожить целую жизнь! А сколько их ещё таится в глубинах Другой Памяти?! И выдержит ли рассудок воспоминания Всей Моей Жизни?!

— Ну, вот и хорошо! Вы пришли в себя. Давайте-ка чайку горяченького выпьем, — обрадовался моему «воскрешению» индийский гость, — а то я уже начал было беспокоиться.

За чаем Странник поведал мне, как завело его в Индию странствие Духа, как встретил он гуру, просветлённого человека, давшего ему ключ к Истине, как жил он у него, и как отправил его гуру назад в Россию, дав адрес и посылочку для меня, ничего не говоря о том, кто я и что находится в бархатном футляре. Когда же пришла моя очередь откровений, то Странник внимательно слушал мой рассказ, не перебивая.

— Спасибо Вам за то, что дали жизнь великому человеку! — Сказал Гость, когда моё повествование закончилось. Он встал на колени и коснулся лбом моих ступней, — я понимаю, что для Вас всё это более чем странно, — продолжил он, поднявшись и усаживаясь напротив меня, — но, поверьте, это было! И подтверждением тому то, что я нашёл Вас, и Вы вспомнили Свою Жизнь. Если бы это был, как Вы говорите, бред, то разве совпали бы Ваши воспоминания с тем, что видел и знаю я? Нет! Никогда! А что теперь Вам с этим делать? Честно говоря, я не знаю. Гуру мне ничего об этом не говорил. Настанет день, и Вы сами поймёте, для чего нужно было это воспоминание. Может быть, Вы с гуру ещё встретитесь. И мне интересно было бы узнать продолжение этой истории. На свете нет, и не может быть ничего случайного! А пока, давайте пить чай.

Содержание   Дальше

Плеер с историями:

Получить код