Какой длины учительский рубль?

Нынешний май выдался на удивление жарким. Особенно жарко сейчас учителям. Май, июнь всегда были и будут для школ такими, независимо от того, какая стоит погода. Заканчивается учебный год,
а это значит, что нужно проводить итоговый контрольные работы, выставлять оценки за год, принимать переводные и выпускные экзамены. Психологически, это ежедневные стрессы на фоне накопленной годовой усталости. Но это – работа, и редко от кого из педагогов услышишь жалобы по этому поводу. Преодолевая усталость, находя маленькие радости от общения с детьми, каждый учитель в конце мая – начале июня живёт только одним – скорее бы в отпуск.

Но учительский отпуск это совсем не Канары, и даже не Чёрное море. В большинстве своём, это дачные участки и огороды – единственная возможность отдохнуть, сменив один род деятельности на другой, и твёрдая почва под ногами: обеспечив себя за лето картошкой и соленьями-вареньями можно быть уверенными в том, что следующую зиму удастся пережить, не очень рассчитывая на мизерную зарплату вовремя.

Пышные выпускные балы, дорогие подарки школам и шикарные выпускные платья стали уже традицией. Тем контрастнее разница с тем, в каком унизительном материальном положении находятся сами школы и те, кто в них работает. Вот, для примера, некоторые цифры реальных ставок. Технический персонал получает, в среднем, от четырёхсот до восьмисот рублей в месяц, и это притом, что летом на них ложится основная нагрузка по ремонту. Известны случаи тяжелых отравлений парами краски и клея, никак не компенсируемые со стороны администрации. Молодой учитель, только пришедший работать в школу, может рассчитывать максимум на те же восемьсот – одну тысячу рублей в месяц, при условии нагрузки до полутора ставок. Чтобы заработать хотя бы в два раза больше, этот учитель должен иметь две – три ставки нагрузки, а это значит – практически жить в школе.
По истечении двух лет работы молодой учитель в праве подать заявление о повышении разряда, то есть, в денежном выражении, «повысить квалификацию» на триста – четыреста рублей. Это в том случае, если разряд повышался с восьмого – девятого до одиннадцатого – двенадцатого. Разница же между двенадцатым – тринадцатым и тринадцатым – четырнадцатым в денежном выражении ещё меньше – сто, сто пятьдесят рублей в среднем. А что стоит за этими ничтожно малыми суммами? – Адский труд и колоссальное дополнительное напряжение от подготовки и проведения открытых уроков и мероприятий. Повышение квалификации до двенадцатого разряда проходит в стенах родного учреждения образования, а вот тринадцатый и четырнадцатый присваивается уже городской и областной комиссиями соответственно. Сравните теперь степень тех же самых душевных и физических затрат ( не говоря уже о материальных, так как всё необходимое для этого учитель должен приобретать из расчёта ста, так называемых, литературных, рублей), с тем, что получит учитель в случае успешной аттестации. Некоторые учителя серьёзно заболевают от такого психологического прессинга.

Но что же такое вообще работа в школе, как не тот же постоянный психологический прессинг?
Все трудности профессии педагога как-то не принято выносить на общество, может быть, в силу того, что учителя, в большинстве своем, по натуре люди интеллигентные, а жизнь приучила уже их к тому, что со своими проблемами им приходиться справляться самим? Но правда этой же самой жизни такова, что учитель сегодня имеет больше обязанностей, чем прав, больше требований и претензий, чем понимания того, что он тоже человек. А если уж вести речь именно о человечности, то сегодня в наших школах работают люди с большой буквы, патриоты своей профессии. Наверное, только они по-настоящему могут оценить весь ужас того, что ожидает Россию в будущем – гуманитарной катастрофы.

Но фоне ярко выраженной алкоголизации населения растёт процент умственно-неполноценных детей, которые обучаются в средних школах, открываются всё новые и новые классы коррекции, переполнены детские дома и интернаты. До всего этого дело есть, похоже, только тем, кто с этими детьми работает – учителям, если судить по той же зарплате педагогических работников. Говорят,
что голодный ребёнок – не ученик, а если голоден учитель? У административных работников школ зарплата, естественно, несколько выше, чем у простого учителя. Но возникает всё тот же вопрос: сравнима ли эта зарплата с той нагрузкой, какую несут они? Одного постоянного поиска средств «на развитие школы» ( кавычки здесь поставлены потому, что ни о каком развитии не может быть и речи, если крыши текут, столы и стулья почти полностью пришли в негодность, а стены обязательно должны быть покрашены к новому учебному году, иначе СЭС не разрешит занятия) вполне достаточно для постоянной головной боли. Вот и ходит директор с протянутой рукой по предприятиям и бизнесменам. До какой ещё степени унижения должны дойти педагоги, чтобы о них задумались не власть предержащие, нет, а хотя бы те, кого они учат, кому отдают свои силы, здоровье и жизнь?

Осенью прошлого года повесилась учительница одной из школ области, оставив сиротами двоих маленьких детей. Кто-то сказал, что она смалодушничала, а кто-то задумался: «Почему?», а, в общем, об этом как-то сразу перестали говорить. Но говорить надо, потому что каждый день в школе происходит такое, от чего может не выдержать ещё чья-то душа, надломленная постоянным психологическим и материальным прессингом. Одного учителя ученик облил с ног до головы водой, другого – трёхэтажным матом. Третьего оговорил целый класс, и поверили детям, а не педагогу. Четвёртый учитель, вмешавшись в драку, вступился за слабого, а в результате сам чуть было не угодил под суд. В одной школе технички, обмыв тёплой водой наделавшего в штанишки первоклассника и подыскав ему одежду, получили от родителей вместо «спасибо» скандал по поводу того, что они отдали мальчику не выстиранные брюки. Вот и ищут учителя выход самостоятельно:
кто – в петлю, а кто, слава Богу, в Москву. К слову, в столице педагог получает зарплату от шести тысяч рублей в месяц до пятнадцати, и встречают там учителей из регионов с распростёртыми объятиями. Там, конечно же, те же самые психологические нагрузки, но...

Уезжают квалифицированные учительские кадры в заботе о своих собственных детях. Лучше уж так, чем в петлю. А с кем же останемся мы? Кто будет учить наших детей, если в последнее время по тем самым причинам, что описаны выше, молодые специалисты обходят школы стороной?

Грядут школьные выпускные балы. Очень хочется, чтобы традиционно добрые слова в адрес учителей в эти дни несли за собой ещё и дело. Те, кто стоят сегодня у власти, и от кого напрямую зависит длина учительского рубля, тоже были когда-то учениками, и именно школе они обязаны своим положением. И речь идёт не о помощи школе. Все мы живём будущим, вот и школой, как будущим России, надо жить.

Кончается учебный год. Скольких ещё учителей не досчитаются наши школы в сентябре?

© Елена Челнокова.